продолжение Правое плечо обожгла резкая, острая боль! Вскрикнув, Пауль отшатнулся от телефона в сторону. Время словно замерло, и ситуация отпечаталась в мозгу сразу, мгновенно, в мельчайших подробностях: упавший на пол телефон; незнакомец, стоящий в двух шагах от него с выкидным ножом в руке; красные потеки на лезвии. И в следующую секунду время восстановило бег, и под свитером по плечу потекла горячая жидкость.
Незнакомец поднял голову и посмотрел на Пауля. Он был худ и болезненно бледен, с мешками под глазами и синими губами. Костлявые руки напоминали лапы насекомого, богомола. А расширенные, безумные зрачки выдавали законченного наркомана. Может, поэтому он не сумел попасть точно в шею и нанес всего лишь резаную касательную рану в плечо?
- Я тебя убью, - рявкнуло чудовище. - Мне больно. Я устал! - И нацеленный в горло нож опять свистнул в воздухе, но Пауль увернулся, а наркоман потерял равновесие и упал. Пауль метнулся к двери - в коридор и на лестницу - успев увидеть, как непрошеный гость поднимается, в ярости стуча о пол трубкой антикварного телефона.
В этот миг погасло освещение - и лампы внутри, и фонари на улице, и окна соседских домов. Коридор и лестница погрузились во мрак, и в этом мраке, шипя и ругаясь, натыкаясь на стены, безумный убийца двигался за Паулем вслед. Он был выше и тяжелее Пауля, но не так проворен, к тому же путался в незнакомом доме:
- Куда ты делся, черт тебя побери?
Сзади раздался грохот и взрыв брани. Очевидно, убийца снова упал, в темном коридоре наткнувшись на что-то массивное. Пауль затопал по ступенькам, ведущим на второй этаж, и вслед ему раздался яростный и жалобный крик человека, осознавшего, что случилось непоправимое. Держась за плечо, невысокий испуганный человек побежал по коридору в направлений спальни. Вслед летели крики и угрозы.
Получив небольшую фору во времени, Полик вбежал в спальню, захлопнул дверь и нащупал задвижку. Как назло, в кармане не было зажигалки, и надо было на ощупь рыться в ящиках комода, где рядом со стопкой носовых платков, под летними фуфайками и носками лежал пистолет. На лестнице опять раздался грохот, и это означало, что убийца в третий раз не устоял на ногах. Одновременно с тем, как в дверь ткнулось большое и тяжелое тело, руки Пауля нащупали холодную сталь пистолета, и он, зажав его в здоровой руке, повернулся к двери и стал ждать, когда она упадет.
«Я все равно доберусь до тебя!» - кричал убийца, вновь и вновь ударяясь в хлипкую деревянную преграду. Постепенно к тяжелым ударам стал примешиваться треск. Дверь поддавалась. Наконец, сорвав защелку, она распахнулась, а свет на улице и в доме - как нарочно, в самый нужный момент - вспыхнул вновь.
Убийца, подняв нож, замер в дверях. Падая в коридоре и на лестнице, он разбил себе лицо - кровь лилась из ссадин на лбу, из носа, превращая лицо в красную страшную маску, на которой сверкали выпученные глаза, почти полностью черные из-за расширенных зрачков. Неизвестно зачем, убийца сжимал в другой руке, как гранату, обломок телефонной трубки.
Изо рта незнакомца вырвалось совершенно звериное рычание, он весь подобрался для прыжка, последнего прыжка, который должен был наконец завершить дело - и Пауль нажал курок. Убийца пошатнулся, но не упал. Решив в панике, что пуля прошла мимо, Пауль давил и давил на курок, пули пробивали тело наркомана, отбрасывая его прочь из спальни, в коридор. Восьмая, последняя, наконец опрокинула его на спину, бросила на пол тяжелым мешком. И наступила тишина, в которой слышалось только тяжелое дыхание Пауля и холостое щелканье курка. К запаху пороха и смазки примешивался еще какой-то посторонний, неприятный дух - его принес незнакомец с улицы, из каких-то трущоб, где он бродил, а потом Пауль впустил его к себе. Запах боли и ненависти. Запах зла.
Теперь надо было идти к соседям. Звонить в полицию. Останавливать кровотечение. И закрыть входную дверь, через которую ветер задувал в дом холодные, крупные капли осеннего дождя.